Зона реставрации: Как на «Мосфильме» восстанавливают ленты Тарковского

Процесс восстановления культовой советской классики идет неспешно, сообщает портал kinopoisk.ru. Тонкостями технологии восстановления, которыми пользуется киноконцерн «Мосфильм», поделились специалисты.

Работа по реставрации пленочных фильмокопий на «Мосфильме» велась постоянно. Это можно заметить по титрам на старых картинах — например, «Восстановлена в 1985 году». В чем заключалась эта реставрация?

«Работали прежде всего со звуком, — объясняет главный инженер «Мосфильма» Игорь Богдасаров, курирующий процесс реставрации. — Когда появилась магнитная лента, картины, записанные оптическим способом, переводили на магнитную запись, она дает другое качество. Если было написано, что картина восстановлена, чаще всего это означало, что перезаписан звук. Иногда картины переозвучивались, а пленку просто чистили, глянцевали. У пленки есть глянцевая сторона, основа. Если были царапины, была специальная машина, которая их затирала».

Богдасаров признает, что негативы многих фильмов находились в очень плохом состоянии, и не только из-за качества самой пленки, но и в связи с не всегда правильными условиями хранения. До появления цифровых технологий с пленкой практически ничего нельзя было сделать, за исключением ручной чистки от пыли. Были еще иммерсионные аппараты, которые могли выровнять царапины с помощью жидкости, однако при этом немного терялась резкость.

Цифровые способы восстановления кинолент на «Мосфильме» стали применять с 2005 года: первым стал фильм «Спартак» по инициативе руководителя студии Карена Шахназарова. «Спартак» отсканировали цифровым способом, а царапины исправляли уже с помощью специалистов из цеха компьютерной графики.

 «Я знаю, некоторые наши коллеги [из другой компании] сложные царапины отдавали делать за границу, благо сейчас технологии позволяют это делать. К каждому дефекту нужен свой подход. Бывает дефект, где ничего нельзя сделать, например, на лице. Была одна картина, где в нескольких кадрах подряд пробита дырка», — рассказывает Богдасаров.

Киноленты Тарковского

Картинам Тарковского повезло: они сохранились в неплохом состоянии. «Тарковский все снимал на «Кодак», — объясняет главный инженер «Мосфильма». —  Когда у него на «Солярисе» был брак по свету, а декорацию уже сломали, декорацию построили заново и дали ему переснять сцену. То есть ему создавали все условия. Благодаря качественной пленке цвет сохранился лучше. Бондарчук тоже что-то снимал на «Кодаке», например, «Они сражались за Родину».

Однако хорошо сохранившийся цвет еще не означает, что процесс восстановления будет легким. В «Сталкере» было очень много дефектов. «Думаю, что это все берется от неаккуратного отношения к негативу, — говорит Богдасаров. — Многие режиссеры от этого страдают. Им кажется, что лишнюю копию сделать с негатива — это лучше, а негатив страдает, и уже плохо получается. Надо печатать с контротипа. К тому же у Тарковского очень сложная цветокоррекция, там четыре черно-белых цвета. С точки зрения дефектов неважно, «Кодак» это или наша пленка, но есть картины, где цветовое дыхание (изменение геометрии пленки, которое влияет на цвет — Прим. ред.) невозможно полностью убрать, и получается качество, которое нам не нравится. Сама пленка, конечно, хорошо сохранилась, и можно добиться идеального качества на картинах Тарковского, но это не значит, что объем реставрации меньше».

Для работы над восстановлением по возможности привлекают членов съемочной группы. Так, картины Тарковского помогал восстанавливать оператор Вадим Юсов. «Если кто-то [из создателей фильма] жив, мы всегда обращаемся. На картине «Солярис» была такая история: героиня Натальи Бондарчук в одном кадре должна быть в туфлях, а она без туфель. Мы не знали об этом ляпе, а Юсов знал, и он нам предложил: «Давайте компьютерной графикой их нарисуем». Мы долго думали, рисовать или нет, но решили ничего не трогать».

В данном случае право голоса за «Мосфильмом», ведь именно студия обладает правами и решает, реставрировать картину или нет, причем до какой степени. «Авторы очень радуются, когда их картины реставрируют, и всегда сотрудничают с нами. Обычно они знают ляпы и находят их, а перед нами встает вопрос, что с ними делать. В «Иване Грозном», например, есть момент в церкви, где свет моргает. Не на пленке, а у них при съемке. Мы это оставили. Но ведь Эйзенштейн это оставил. Это было в 1944 году, киностудия была в эвакуации. Пусть она такой остается. Не наше дело — исправлять», — уверен Богдасаров.

Цель любой реставрации — показать картину в определенном качестве, максимально приблизиться к оригиналу. «Зарубежные коллеги сходятся в том, что мы как врачи. Главное — не навредить,— говорит Богдасаров. — Нельзя сделать старую картину новой, мы должны сохранить ее и сделать такое качество, чтобы современный молодой человек смог посмотреть ее. Но тут есть определенный предел. Ее нельзя улучшить, ее надо показать такой, какой задумал режиссер, восстановить некую справедливость. То есть зрители тогда ее видели одной, а мы сейчас видим уже другой, старой: изменился цвет, изображение. Задача не улучшить, а сделать такой же и записать на новом носителе».

Неудивительно, что главный инженер «Мосфильма» резко негативно относится к переводу черно-белых картин в цветные. Черно-белое изображение часто было творческим приемом, осознанным выбором режиссера, как в «Андрее Рублеве» или «Иване Грозном», и вмешиваться в изображение, грубым образом меняя его, — это значит становиться соавтором картины без согласия на то режиссера.

Однако даже при бережной реставрации иногда сложно избежать ошибок. «Американцы несколько лет один фильм делают, они используют все возможные источники — и негатив, и позитив. Когда мы реставрировали фильм «Зеркало», там в одном эпизоде у героини Тереховой есть кошка, и она уходит в темноту. И вот эта кошка на одном из кадров «потерялась». В позитиве ее видно, а в негативе ее нет. Долго совещались, что делать. В негативе ее не видно, в контротипе тоже, а в позитиве она сохранилась, силуэт буквально. Но это было очень сложно, а мы тогда, в 2008 году, еще неопытные были, и так вышло, что кошка пропала».

Как проводится реставрация

На «Мосфильме» трое специалистов занимаются ручной чисткой. Есть сотрудники, которые сканируют, перегоняют и автоматически чистят негатив, отдел компьютерной графики помогает с коррекцией сложных дефектов. Всего в восстановлении фильмов занято около десяти человек.

Реставрацию одного фильма обычно стараются сделать за месяц. Существует несколько категорий — от двух недель (самый простой способ) до месяца. Но бывают картины, срок восстановления которых невозможно предугадать, как, например, было с «Иваном Грозным» и «Александром Невским», на которых ушло более чем полгода работы.

Реставрация предполагает, что дефектный участок заменяется похожим из другого кадра. В случае с автоматической чисткой компьютер просто выбирает участок из соседнего кадра. Однако машина может случайно убрать то, что нужно. Если кадр статичный, то разницы особой нет. Но если кадр динамичный, как, например, сцена сражения в «Александре Невском», где все меняется очень быстро, то невозможно найти рядом похожий участок без дефекта. Тогда специалисты уже вручную ищут где-нибудь в другом месте ту же руку и меч, но неповрежденные. Или, например, в «Иване Грозном» титры идут на фоне дыма. Это тоже динамика, которая может обернуться головной болью для реставраторов.

«Вообще, как правило, любое рисование в кадре видно, поэтому мы стараемся этого не делать. Мы считаем, что если его нельзя исправить так, чтобы было не видно, то лучше не исправлять», — говорит Богдасаров.

Сколько картин реставрирует «Мосфильм»

 «В журналах вроде American Cinematography, бывает, рассказывают о картине, которую реставрировали несколько лет. Мы так не можем, — вздыхает Богдасаров. — У нас 500 картин надо отреставрировать, а мы пока только к сотне приближаемся после 10 лет реставрации». Несмотря на неизбежные компромиссы между сроками и качеством, сотрудники «Мосфильма» держат планку высокого качества. Именно из преданности делу и профессии, говорит главный инженер.

«Мосфильм» в первую очередь реставрирует фильмы, которые востребованы — чаще всего телевидением, дистрибьюторами. Это культовая классика. Другой критерий — юбилеи фильмов, памятные даты и годовщины. «Наконец, есть шедевры. Может быть, они не так коммерчески успешны, но мы, будучи правообладателями, и в частности наш генеральный директор принимаем решение, что эта картина заслуживает того, чтобы продлить ей жизнь», — говорит Богдасаров.

«У нас была программа: мы хотели развернуть большое производство, и за два-три года мы бы сделали все картины. Те же 500, которые востребованы. Вообще у «Мосфильма» 1600 полнометражных картин, требующих реставрации, из них 500 — самые необходимые. На данный момент цифровым способом «Мосфильм» отреставрировал около 80 картин и продолжает восстанавливать 7—10 кинолент в год. Увеличить этот темп без дополнительных средств и потери качества будет невозможно, говорит Богдасаров.